Мне осталась одна забава...

Перед читателем – лирический герой, раздираемый светом и тьмой, проживший жизнь, полную страстей и знающий, что такое выбор. И выбор, который ставит перед героем находящийся в поисках Бога мир, делается в совершенно иной плоскости, нежели плоскость греха и праведности. Герой кричит о существовании третьего пути – искусства, которому и посвящены прожитые годы. Именно в искусство верит поэт. В нём смысл и цель. И в искусстве нет добра и зла, в нём ценны все цвета солнечного спектра. «Роза белая с чёрной жабой» должны быть обвенчаны. Но удалая песня стоящего на краю пропасти поэта обрывается тоской по «русской рубашке» и иконе. Вопреки стихиям искусства, на волнах которого поэта поднимало ввысь и отчаянно бросало, душа просит возвращения к истокам.

 

В стихотворении использовано авторское безаффиксное существительное III склонения – «мреть». В словарях это слово упоминается только как глагол несовершенного вида. Этот есенинский неологизм, пожалуй, имеет общий корень со словом «смерть». «Житейская мреть» - житейское болото, затягивающее самые светлые порывы и губящее мечты.